Анатолий Радов - На поверхности (Сборник рассказов) [СИ]

Толпа с презрением оборачивается в сторону голоса.

— Мы не можем его вернуть, потому что не знаем, где он прячется.

— Ты лжёшь! Ваши твари схватили его возле дома. Лжец!

Толпа приходит в движение. Кто-то ударяет кричащую женщину, кто-то громко кричит:

— Заткнись, шлюха!

— Найдите этого ублюдка и расстреляйте!

— Правильно, в расход дезертира.

— Они едят их головы! — двое хватают женщину под руки и тащат из толпы — Они едят их головы! Они съели головы ваших сыновей!

Женщину заталкивают в чёрную машину.

— Извините — спокойно говорит человек на трибуне — Это единственный случай дезертирства, и мы знаем, что единственным он и останется. Потому что, когда я смотрю на этих двенадцать юношей, мне хочется сказать только одно — среди них дезертиров быть не может. Я знаю, что они сложат свои головы ради победы, рады того, чтобы мы жили счастливо на этой планете. Слава их матерям, которые воспитали их верными долгу, сильными и достойными. Мы победим!

— Бу-бубу! — взрываются трубы — Бац-бац! — отсчитывают ритм литавры.

Поворот, нечёткий, расхлябанный, шаг нестроевой, медленно, неуклюже, двенадцать парней потянулись к грузовику.

Человек сходит с трибуны, тяжело вздыхает и слегка пригнувшись, исчезает в бронированном джипе. Бесшумно захлопывается дверца. Человек снова вздыхает.

— Тяжёлый день, господин Иин? — водитель заводит двигатель и машина мягко трогается.

— Ничего, ничего, Ииар, всё нормально — господин Иин, отдирает от подбородка маленький, белый пластырь в форме полумесяца, бросает его себе на колени и откидывается на спинку сиденья — Всё нормально.

Полная луна мягко осветляет звёздное небо. Над самым горизонтом всеми цветами радуги переливается звезда. Тихо и спокойно. С неба моросит мелкий дождь. Я сижу на порожке дома, и глядя вперёд себя, задумчиво курю. Лунный дождь умиротворяет. Он еле слышно шуршит по опавшей листве, навевая покой и сон. Как таинственен мир, как божественен. Сколько всего в нём ещё непознанного нами?

— Много, очень много, — слышу мягкий, шуршащий голос справа от себя. Я поворачиваю голову, и мой взгляд встречается со взглядом разумного существа. Он просто смотрит на меня, ни агрессии, ни любви, просто взгляд. Взгляд разумного существа. Я знаю это, ведь я тоже разумен. Я человек, песчинка в великой пустыне Вселенной, но я наделён тем, что позволяет мне это понимать. Я наделён разумом.

— Кто ты? — спрашиваю. Во мне ни страха, ни волнения, я просто спрашиваю.

— Не знаю. Наверное, я забыл, — отвечает он. — Хочешь, зови меня Лунный дождь.

— Хорошо, — соглашаюсь я. — А откуда ты?

— Наверное, с Луны. Но во мне есть мысли, что с Илты. Возможно Луна и Илта это одно и тоже.

— Как это?

— Те, кто создали меня, жили на Илте. Но их больше нет. Давно нет.

— С ними что-то случилось? — догадался я.

— Они погибли, — прошуршал Лунный дождь. — Они погибли вместе с Илтой.

— Мне очень жаль, — сказал я, глядя на далёкую, неутомимую звезду. — Расскажи мне о них.

— Они были древней цивилизацией. И вначале жили не на Илте. Илта была всего лишь одним из спутников их планеты, которую они ласково называли Рута. Но потом произошло то, что и должно было произойти. Их звезда начала умирать, и им ничего не оставалось, как покинуть пределы своей планетной системы.

— Как они хотели это сделать? — спросил я, сожалея о судьбе людей с Руты. Мне почему-то хотелось, чтобы они были людьми. Чтобы они были похожими на нас.

— Они долго думали над этим, — Лунный дождь шумно вздохнул. — И, наконец, пришли к идее столкнуть Руту со своей орбиты, — он задумался.

Я смотрел на переливающуюся всеми цветами звезду. Как тяжело быть песчинкой в целой пустыне. Как непредсказуемо и опасно.

— Но столкнуть Руту оказалось им не под силу, — продолжил Лунный дождь. — У них не было столько энергии. И тогда они обратили свои взоры на Илту.

Я понимающе кивнул. Да, Илта была спутником, а значит, и намного меньше и легче Руты.

— Они построили на Илте большой купол, а под ним город. Но город был слишком мал, чтобы вместить всех. И им пришлось делать выбор.

Он не договорил, но я всё представил сам. Как они отбирали лучших представителей своей расы, как мужественно желали им доброго пути остающиеся.

— И вот выбор был сделан, и Илта, сдвинутая мощными ракетами, начала свой путь в неизвестность.

У Лунного дождя сверкнули глаза. Слёзы? — подумал я. — Или это просто капли блестят в лунном свете?

— Илта долго летела в бесконечных просторах космоса. Под куполом текла обычная жизнь. Рождения, любовь, смерть. Никто не ожидал беды.

— Какой беды? — спросил я, предчувствуя нехорошее.

— Илта столкнулась с небесным телом, — Лунный дождь на секунду перестал шуршать. — И это была — Земля.

Во мне что-то сжалось.

— Простите, — сказал я. — Мы не хотели.

— Вас ещё не было, — умиротворяюще прошуршал Лунный дождь. — На Земле вообще ещё никого не было. Илта прошла по касательной, отколов от Земли большой кусок, и по инерции полетела вокруг вашей планеты. Купол был полностью разрушен, и все погибли. Они не успели почувствовать боль. Смерть была мгновенной. А Илта так и осталась кружить вокруг Земли.

Как памятник погибшей цивилизации, подумал я, посмотрев на холодную, безжизненную луну. А что ждёт нас? А что ждёт всё живое и всё разумное во Вселенной? Неужели неизбежная смерть? Рано или поздно.

— Мне очень жаль, — сказал я, поворачивая голову и ища взгляд моего собеседника. Но его уже не было. Я прислушался. Дождь закончился, луна приближалась к горизонту, и я почувствовал, как сильно хочется спать. Я поднялся, помахал луне рукою, и ушел в дом.

Засыпая, я стал думать о том, кто он, этот Лунный дождь? Не знаю, наверное, я забыл… сказал он. Значит, когда-то знал.

И уже проваливаясь в пустоту сна, я вдруг понял. Это был Бог. Их Бог. Они создали меня… всё правильно. Они создали своего Бога, и… погибли. И теперь он одинок. Сердце моё сжалось от боли. Как же он одинок. А ведь мы тоже создали Бога. Своего, Земного, и неважно, как его кто называет. Главное, мы должны жить. Ради него, чтобы он не остался таким же одиноким, как Лунный дождь. Чтобы не бродил по чужим планетам, ища… ища чего? Почитания? Любви? Или простого понимания? Да, мы должны жить. Ради своего Бога. Ведь если мы в ответе за тех, кого приручаем, разве не должны мы отвечать и за тех, кого создаём?

Виктор Сергеевич Гринёв, тридцатидвухлетний менеджер младшего звена в одной из небольших компаний, удивлённо взирал на лист бумаги, поданый ему минуту назад сотрудником фирмы «Счастье». Наконец, устав удивляться, он поднял глаза и недоумённо посмотрел на человека, вручившего ему этот лист.